Как отличить борьбу за окружающую среду от скрытого противодействия инфраструктурным проектам под политизированными лозунгами? Какие изменения необходимо внести в законодательство, чтобы найти компромисс, удовлетворяющий и задачам сохранения природы, и развитию производства? Как не допустить того, чтобы экология использовалась как политический механизм протестной активности?
Такие вопросы были поставлены перед участниками круглого стола «Протестные экологические акции: кому выгодно?» в МИА «Россия сегодня».
Забегая вперед, придется констатировать: адекватно материалы исследований воспринял только один журналист – ваш покорный слуга. Спасибо «Московской правде», наше издание поддерживает исследовательский подход. Поскольку с моей позицией как биолога не считаться трудно, после пресс-конференции спорщики вынесли мне банальный приговор: «Его Дума испортила». Все остальные, не испорченные Думой, выслушивали раз за разом неоспоримые аргументы и продолжали проводить ту же позицию, исследование которой было представлено.
Тем не менее участники терпеливо и логически последовательно отвечали на все вопросы: зампред Комитета СФ по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Ирина Гехт, также политологи Сергей Михеев, Игорь Рябов и Максим Жаров.
Результаты исследования оформлены в экспертный доклад «Экозащита или эконападение: политические экологи в России и мире», посвященный анализу протестных экологических акций. Полную и краткую версии доклада разместил Сергей Михеев http://miheev-politolog.ru/ekozashhita-i-ekonapadenie-politicheskie-ekologi-v-rossii-i-v-mire/
Авторы рассматривают технологии экологического противодействия реализации крупных инфраструктурных проектов в России. В духе времени исследование выполнено на высоком естественнонаучном уровне, удовлетворяющем требованиям доказательного экспериментального подхода. В представлении итогов на круглом столе авторы строго выдержали линию корректности и адекватности оценок. Их задача состоит в поиске компромисса, потому что ни одно производство не бывает без какого-то вреда окружающей среде. Но это не значит, что надо заняться дауншифтингом и уйти в леса. От того, что будут закрыты свалки, мусор не исчезнет. Надо создавать комплексы по его переработке.
Отвечая на мои вопросы об опасности промразведки по выбросам производств, докладчики нехотя согласились, факты имеют место. Ирина Гехт вспомнила, как от нее требовали в ПАСЕ признать выбросы рутения в обмен на некоторые уступки по другому вопросу, как будто не было доклада МАГАТЭ. Это прямой шантаж.
По моим сведениям, все без исключения проекты защиты чего-либо направлены либо на передел глобального рынка, либо на ослабление России, либо и то и другое. Фейковые экологи используют политически зачищенное пространство, из которого вытеснены как наука экология, так и реальная защита природы. Большинство специалистов приспособились к вынужденной ангажированности. Кто не смог поступиться наукой, вытеснен на обочину. Родоначальник адекватной защиты природы на модели подмосковного Пущина Борис Вепринцев давно умер и забыт.
Произошла глобализация экологического права США через экстерриториальное применение их национальных законов. От имени местных жителей организуется протест и судебные иски с мощной юридической поддержкой. Активисты превратили фейковую экологию в смысл жизни и псевдорелигию. К диалогам они неспособны. От уступок позиция не меняется, люди последовательно против всего.
Для чистоты картины авторы исследования выделили шесть проектов, где политическая составляющая очевидна.
1. Гринпис России, Балтийский фонд природы и «Экоэкспертиза» против строительства российского участка газопровода «Северный поток-2» по территории Кургальского заказника (Калининградская область).
2. Политические экологи под руководством депутата гордумы Асбеста Натальи Крыловой против строительства Национальной сурьмяной компанией (НСК) завода сурьмяных концентратов в Асбесте (Свердловская область).
3. Экодвижения «Стоп, никель!» и «В защиту Хопра» против освоения Уральской горнометаллургической компанией (УГМК) Еланского и Елкинского месторождений медно-никелевой руды (Воронежская область).
4. Движение «Стоп ГОК!» против строительства Томинского горно-обогатительного комбината (Челябинская область).
5. Экодвижение «Экологическая вахта по Северному Кавказу» против нефтеразведочных работ компании «Роснефть» на Южном и Западночерноморском участках Черного моря в районе Новороссийска и Геленджика (Краснодарский край).
6. Движения «Экозащита!» и «Команда-29» против открытия новых угольных разрезов и добычи угля открытым способом в Кузбассе (Кемеровская область).
Согласно тексту доклада, «Используя нормы так называемого «экологического права», а также активность различных – как глобальных, так и низовых, местных – общественных организаций, оказывающих давление на промышленность и государственные институты развития через инструменты экологического протеста, авторы и исполнители концепции глобальной «борьбы за экологию» фактически выступают в качестве инструмента экономической конкуренции. В случае с Россией и Китаем США воспринимают «экологическое право» прежде всего как инструмент по сдерживанию военно-промышленного потенциала этих стран-конкурентов. Значительная часть экологических протестов с начала 90-х годов в России направлена против стратегических отраслей промышленности: горнодобывающей, нефтегазовой, металлургической. Экологический протест является удобным инструментом «мягкой силы» для самых разных стран, являющихся основными оппонентами России в геополитической и конкурентной борьбе. Активно используют экологические протесты для дестабилизации общественно-политической ситуации в российских регионах, а также в целях самопиара и многие представители отечественной несистемной оппозиции».
Безусловно, представленный в понедельник доклад является существенным шагом вперед к ремонту суверенности. А что делать с этой журналистикой, никто не знает.
Лев МОСКОВКИН.
БОРЬБА ЗА ОКРУЖАЮЩУЮ СРЕДУ ИЛИ ИГРЫ ВОКРУГ ЭКОЛОГИИ?
Фото: mospravda.ru
Источник: Московская правда
22.05.2018 17:36