Вместо петровских коллегий 215 лет назад в России появились первые министерства. 20 сентября (н/с) 1802 г. Императором Александром I был подписан манифест об учреждении первых восьми министерств, в числе которых были военные сухопутные силы (Армия), военно-морские силы (Флот) и внутренние дела (МВД).
В 1801 – 1803 годах действовал Негласный комитет, который и проводил министерскую работу. В него входили люди, которым доверял Император – Н.Н. Новосельцев, А.А. Черторыйский, В.П. Кочубей, П.А. Строганов и другие. Министерская реформа положила начало совершенствованию системы государственного управления.
Министерская реформа стала началом формирования министерской системы в России. Министерство – это орган государственного управления, ведающий отдельными сферами деятельности государственного хозяйства.
Министерская реформа проводилась в основном с 1802 по 1811 годы, в дальнейшем система эволюционизировалась и модернизировалась вплоть до 1917 года. История её интересна и ёмка.
Учреждённые министерства должны были проводить в жизнь правительственные реформы. Эти реформы верховной власти проходили в рамках подготовки Конституции. Россия должна была стать Конституционной монархией, или как тогда называли её «истинной монархией», которая отличалась от «деспотии» (самодержавие) народным представительством. В царствование Александра 1 Конституция так и не была принята, как и в последующем. Царское самодержавие просуществовало до февральской революции 1917 года. Конституции не могло быть в крепостнической стране без коренной социальной реформы. А вот Министерства всё-таки появились.
Учреждение Министерств понималось только как первый шаг к преобразованию управления на новых началах. Предстояло обеспечить планомерное единство всей правительственной работы и утверждение начала «законности» в действиях управляющих властей. Достижение обеих целей связывалось с идеей о верховном учреждении, которое объединяло бы работу всех ведомств, своим руководством, вырабатывало бы новые законодательные нормы, систематически пополняя и преобразуя действующее законодательство, и в то же время своим контролем и надзором обеспечивало закономерность ведения и разрешения всех дел. Организация этих функций центральной власти с объединением их в одном учреждении (кабинет министров) должна была устранить «самовластие», могла дополнить способности тех, кто стоит во главе государства, а также избавить политику власти от случайных влияний и произвола временщиков. Самодержавие должно было стать «истинной монархией».
Создание Министерств, также, как упорядочивание и усиление администрации, было подготовлено работой для принятия Конституции. Которая должна была установить в стране новые порядки и отношения, а только затем, когда вся эта работа завершится, придёт черёд для Конституции, под которой разумели систему «основных» законов, охраняющих установленные в действующем законодательстве порядки, права и отношения от их нарушения каким-либо произволом.
Конституционный строй в таком понимании рассматривался отнюдь не как организация общественных сил для активного и творческого участия в правлении, а как система гарантий существующего порядка от каких-либо потрясений, откуда бы они ни шли – сверху или снизу. Законность – опора и форма общественной дисциплины, опора и авторитету власти, которая и сама откажется от ломки и нарушения признанного и действующего права, когда закончит свою организующую работу, когда иссякнет надобность в её самодержавной диктатуре. Подобных примеров в мировой истории, к сожалению, очень мало. Не получилось с Конституцией в России и тогда.
Общественная дисциплина, которая со временем должна была утвердиться в обществе с построением конституционной законности, сводилась к полной покорности велениям власти, по образцу дисциплины военной.
В чём заключалась причина, не принятия Конституции, тогда? Она заключалась во внутренней непоследовательности реформ. Новые правительственные учреждения, уже учреждённые или только задуманные, были основаны на законности, то есть на идее твёрдого и для всех однозначного закона, который должен был снять произвол во всех сферах государственной и общественной жизни, в управлении и обществе. Но по молчаливому или гласному признанию действующего уже закона (правил) целая половина населения империи зависела не от закона, а от личного произвола владельца (крепостные от барина), следовательно, частные гражданские отношения не были согласованы с основами новых государственных учреждений, которые были введены или задуманы….
Какой вывод можно сделать из выше изложенного? История повторяется дважды: первый раз в виде трагедии (принять Конституцию во времена Александра 1 помешал крепостнический строй); второй – в виде фарса, это: проведению реформ сегодня мешает бюрократия.
Не напоминают ли нам длящиеся ныне до бесконечности реформы, что чиновник выполняет роль барина сегодня, который тормозил реформы в период крепостничества? История учит только тех, кто хочет учиться на уроках прошлого….
Вадим КУЛИНЧЕНКО, публицист.