Вторичные жертвы: как нам выжить в этой катастрофе

Вторичные жертвы: как нам выжить в этой катастрофе
Вторичные жертвы: как нам выжить в этой катастрофе
Фото: b1.m24.ru
Такие трагедии, как в Кемерове, становятся огромным стрессом для множества людей, которых они, казалось бы, напрямую и не касаются. О том, почему так происходит и как вернуть себе ощущение твердой почвы под ногами, в тексте Анны Кудрявской-Паниной.

Фото: ТАСС/Юрий Смитюк

Когда происходят трагедии, подобные кемеровской, кажется, что земля уходит из-под ног. Как будто мы теряем опору и падаем в пропасть. Сколько жертв? И перехватывает дыхание. Сколько детей? И сердце от ужаса летит вниз, в пропасть, вместе с нами. Мы ищем, читаем и смотрим материалы с места событий, падая все глубже. Падая в горе, потому что мы не можем не впустить его в себя. А не можем потому, что понимаем, что подобное может случиться с любым, а значит, и с нами.

Читать соцсети в эти дни – отдельное испытание. Каждый пост на тему – крик о боли, крик о горе, крик о помощи. Фраза в голове, от которой я не могла отделаться все эти дни, читая ленту фейсбука: "Мы все вторичные жертвы этой катастрофы". И каждый из нас в своей фазе переживания этого горя. Невероятного, страшного, невыносимого.

Вторичные жертвы – это те, кого, вроде бы, напрямую не касается случившееся. Часто люди стесняются или боятся показывать свои чувства, чтобы не выглядеть истеричными кликушами: у нас же ничего не случилось, так чего это мы? Не надо пытаться сдержаться, если вы хотите плакать, кричать, ругаться. Это случилось у всех нас.

Да, даже представить сложно, что чувствуют сейчас родители, потерявшие детей, люди, потерявшие семьи целиком, если даже нас по касательной накрывает такой волной горя, что кажется, невозможно дышать. Да, мы плачем не про них, мы плачем про себя.

И это горе надо прогоревать, пережить, если мы попытаемся отвернуться от него, спрятаться сейчас, сглотнув слезы, оно вернется так и тогда, когда мы меньше всего этого можем ждать. Это посттравматика, у которой есть своя механика, действующая безошибочно. Миллионы аэрофобов – вторичные жертвы любой из авиакатастроф.

Понять, что происходит с нами во время таких событий, необходимо, чтобы пережить их с наименьшими потерями для психики и будущей жизни.

"Господи, пусть найдут живых!" – такими или другими словами писали люди о произошедшем в первые часы после трагедии. Это та самая первая стадия горевания – отрицание. Мы отрицаем не сам факт случившегося. Мы отрицаем себя горюющих. Мы не хотим горевать, мы не готовы, мы в домике. Нам нужно время, чтобы осознать случившееся.

Фото: ТАСС/Кирилл Кухмарь

Шквал негодующих текстов – часто совершенно справедливых по сути и резких по форме – захлестнул соцсети, вы точно читали много таких постов, а может быть, писали сами. И это вторая стадия – агрессия. И это тоже совершенно нормально для нас, людей, осознав, какое горе случилось, искать в нем виноватых, злиться, ненавидеть, требовать возмездия. Еще одна сторона этой медали, то есть этого этапа, – аутоагрессия, когда мы виним себя в случившемся. Казалось бы, ну где мы и где Кемерово, но нет. "Нельзя сказать, что мы не виноваты в том, что такое происходит в Кемерове. Все вокруг потворствуют всеобщей безалаберности", – слова моего бывшего коллеги.

Нам плохо от того, что рушатся наши две базовые жизненные установки. Иллюзорные установки. Первая – о том, что мир справедлив. Если я правильно живу и не делаю зла, то и со мной все должно быть хорошо. Поэтому так часто мы слышим вопрос "за что?" от людей, переживающих утрату. Получается, что никакой справедливости нет. Чтобы я ни делал, как бы ни поступал, я могу потерять самое дорогое. От меня ничего не зависит!


Вторая иллюзия – "я бессмертен". Ну, то есть мы все вроде бы знаем, что когда-нибудь умрем. Но сознание не принимает этого. Мы рожаем детей, строим планы, мечтаем о чем-то в будущем. Но вдруг происходит нечто, и мы понимаем, что смерть реальна, она внезапна, она рядом, она неразборчива. "Я ничего не контролирую!!" – пишет на своей странице в фейсбуке клинический психолог Ольга Макарова, работавшая как сотрудник МЧС на многих катастрофах.

Первые две стадии пожирают наши внутренние ресурсы, мы совершенно опустошены и раздавлены, нам не за что держаться, не за что цепляться, чтобы выбраться наверх из глубины этого ужаса. И спасительным тросом становится третья стадия – торг, или сделка.

"Для себя мы с мужем решили так: больше никаких кинотеатров в ТЦ. Приехали, наметом промчались, предварительно выяснив, где запасные и пожарные выходы, купили что нужно по списку – и быстро убрались", – пишет моя подруга в фейсбуке. И таких постов – десятки, сотни.

Фото: портал Москва 24/Юлия Иванко

Совершенно нормальная реакция психики. Мы пытаемся совершить сделку с судьбой: если я не пойду туда, этого со мной не случится, если я сделаю вот это, подготовлюсь, как положено, я смогу выбраться в подобной ситуации. В этом нет ничего плохого.

"Торговаться" нужно, это дает нам силы, которых у нас к этому моменту уже просто не осталось, а они нам нужны, чтобы перейти на следующий этап, который называют депрессией. О том, как люди рыдают, а иногда просто воют, вы не прочтете в соцсетях. На этой стадии не пишется. Мир вокруг черен. Все тщетно. А затем наступает принятие. Но это не принятие обреченного. Это признание того, что – да, такое может случиться. Да, такое случается. Да, в жизни есть смерть. Но она не отменяет жизнь.

Я невероятно благодарна психологам, которые в эти дни находили правильные слова для всех нас, помогая нам осознать случившееся, понять, что с нами происходит и прогоревать эту нашу потерю. Понять и принять, что есть то, над чем мы не властны, найти свои якоря и опоры, чтобы снова почувствовать почву под ногами.

Моя младшая дочь, которой чуть больше года, еще совсем недавно не давала нам с мужем обнять друг друга или поцеловать, злилась, ревновала. Буквально неделю назад картина поменялась радикально. Она начала заставлять нас целоваться, в буквальном смысле сталкивая лбами, наблюдая и довольно улыбаясь. Она и сама любит целоваться, падая на объект всем открытым ртом. Она целует меня, отца, лысого пупса, мишку и кошечку, с которыми любит спать, картинки в книжках.

Я несколько дней не спускала ее с рук, мы обнимались и целовались. Когда я плакала, она заглядывала мне в глаза и нежно прижималась, практически вжималась в меня.

Это моя терапия. Это наша терапия. Обнимайте любимых, целуйте. Не можете обнять – позвоните. Нежность и любовь – это опора, это ресурс, который помогает пережить горе, которое мы не можем не впустить в себя.

В унисон моему сердцу слова той же Ольги Макаровой, что любовь – это то, что дает нам ощущение контроля над жизнью, которое мы теряем в моменты катастроф: "Мы можем каждый день быть рядом с родными людьми, обнимать их, говорить добрые слова, давать им тепло и заботу, ценить. Да, никто не вечен, но пока мы живы, нет ничего важнее доброты и человечности".

Кудрявская-Панина Анна

общество психология Subcribe
 
По теме
Хулигану грозит уголовная ответственность по статье о вандализме Мила ГЕНЬ Пассажир метро в Москве разозлился, что не успел на поезд, и разбил стекло Фото: Михаил ФРОЛОВ В Москве пассажир разозлился,
Счет шел на секунда: как врачи спасали жизни пострадавших в теракте в «Крокусе» - Вечерняя Москва Заместитель главного врача по медчасти НИИ скорой помощи им. Склифосовского Артем Саприн во флагманском центре, куда доставили многих пострадавших в результате теракта в «Крокус Сити Холле».
Вечерняя Москва
Спасатель-доброволец из Новогиреево разбирал завалы после теракта в «Крокусе» - Восточный округ Первые шаги как волонтёр Турсун сделал во время пандемии. Фото: Григорий Матвеев Житель Братской улицы 43-летний Турсун Коенов почти два года состоит в отряде спасателей-добровольцев «СпасРезерв».
Восточный округ
Делегация главных врачей медицинских учреждений Ямало-Ненецкого автономного округа, во главе с первым заместителем директора регионального департамента здравоохранения Марией Захаровой,
ГКБ №15
Как организовать идеальную камерную свадьбу: руководство по организации для 10-20 гостей - На правах рекламы Организация свадьбы в современных условиях предполагает новые подходы. Часто жених с невестой ограничиваются скромным празднованием и готовы потратить средства на 10 человек.
На правах рекламы